Я просто человек, у которого расправляются легкие в определенной атмосфере. И одна из таких атмосфер – театральная.
Я зритель. Не критик, не актриса, не пресса… Я просто человек, у которого расправляются легкие в определенной атмосфере. И одна из таких атмосфер – театральная. Если у одних театр начинается с бокала шампанского в буфете, то у меня он начинается с дежавю. Да-да, переступаю я двери театра и на меня обрушиваются рассказы мамы (прим. актриса Елена Акулёнок) о том, как она училась в Щепкинском театральном, о том, с кем училась, о том, что играла, о чем мечтала и чем жила. Поэтому входя в театр, мой мир увеличивается вдвое, вмещая в себя все мамины воспоминания плюс мои собственные фантазии и нереализованные мечты.
На самом деле, играли все здорово, смелая Дапкунайте прекрасна, Настасья Филипповна ступила на сцену прямиком из фильмов Альмодовара.
За поисками новых идей и страстей я, конечно же, отправляюсь в мегаполис, а именно – в Москву. Иногда устраиваю театральные запои и, как девушка все-таки пока еще молодая, клюю на авангард. Иногда удачно, а иногда не очень. Иногда делаю ставку на актера и картинку, затем проигрываю по-полной, теряя финансы и время. Так неделю назад я приобрела билеты на «Идиота» в Театре Наций, доверилась молодому режиссеру Максиму Дидинко и актрисеИнгеборге Дапкунайте, а в итоге почувствовала, что меня разыграли «студенты-экспериментаторы». Они, значит, ищут себя, а я, значит, купив билет за 3500 р. играю в мецената. На самом деле, играли все здорово, смелая Дапкунайте прекрасна, Настасья Филипповна ступила на сцену прямиком из фильмов Альмодовара. Все замечательно, но что-то не сложилось пока… Перформанс-клоунаду можно было сделать короче по времени и не обязательно в театральных стенах – погружение мне не удалось, но чувствую, что впереди нас ждут хорошие работы молодого режиссера.
Они, значит, ищут себя, а я, значит, купив билет за 3500 р. играю в мецената.
Не стал бы Серебренников режиссером, мог бы подрабатывать Кашпировским – щелчок и зритель на крючке – все внимание приковано к сцене.
А далее наступил праздник! Чтобы покушать энергию молодых хипстеров время от времени я заглядываю в Гоголь-центр. «Войцек», «Мёртвые души»… Прошел год, а все вспоминаются и вспоминаются постановки Кирилла Серебренникова. Покусывают мозг… И вот, наконец, абсолютно нечаянно, достались билеты на спектакль «Кому на Руси жить хорошо». Затем хлопок, взмах руки перед глазами и я в трансе. Не стал бы Серебренников режиссером, мог бы подрабатывать Кашпировским – щелчок и зритель на крючке – все внимание приковано к сцене.
Он легко играет со зрителем, сперва развлекает, затем заставляет плакать, потом снова развлекает и снова играет с чувствами, выдавливая эмоцию, да не по капли.
Был театр… До этого спектакля, а потом в один миг все изменилось. Сегодня какой он, современный театр? Каким он должен быть? Что трогает? Все смешалось… Стили, жанры, приемы… Танец-модерн, психологический театр, музыкальный театр… И это работает. Наше поколение не застало «ту» «Таганку», о которой многие так романтизированно вспоминают. Зато оно застало Кирилла Серебренникова – современного, смелого, талантливого. Он легко играет со зрителем, сперва развлекает, затем заставляет плакать, потом снова развлекает и снова играет с чувствами, выдавливая эмоцию, да не по капли.
Все мальчишки на сцене настолько хороши, что если бы у них была еще и дикция четче – мозг зрителя мог и не выдержать столь идеальной картинки. Кирилл Серебренников – это отдельный театр, отдельный мир, так слаженно выстроенный, что взгляда оторвать нельзя, а ночью – заснуть. Красивые тела, необычная внешность некоторых ребят, даже немного патологичная, пластика, посыл… Плюс современное прочтение материала – понимаешь и ощущаешь силу искусства, театрального искусства. Еще раз аплодирую стоя, меня это трогает, мне это интересно, я согласна, готова, чтобы со мной играли, втяните меня в эту историю, я полностью в нее включусь. И еще о прекрасном – сцены, в которых занята Евгения Добровольская трогают до слез.
Театр жив и Москва театральная способна удивлять.
Если говорить о современном театре, который затрагивает, поднимает наболевшие вопросы и соответствует запросам зрителя, то скорее всего говорить следует оСеребренникове. Ему здорово удается объединить милые штампы, такие, как выход актеров в зрительный зал и угощение водкой, с современными техническими приемами – например, трансляция лиц актеров через камеру на стену. Джаз соседствует с русской народной песней, танец со сценическим движением, текст устный с текстом письменным. Все приемы нам известны, но только Серебренникову удается сделать их такими вкусными, что невозможно остановиться. Театр жив и Москватеатральная способна удивлять.
Фото взяты с официальных сайтов театра Наций и Гоголь центра.